Михаил Высоцкий - Все в свое время [СИ]
— Но, дядя Дэвид, что с этим назначением не так? — Эдвард наконец задал главный вопрос. — Или имеется в виду, что комендантом я буду формально, а реальная власть…
— Да нет, тут как раз все в порядке, — отмахнулся адмирал. — Настолько грубо тебя никто не будет подставлять. Но скажи мне, что ты знаешь про базу ВКС в Нью-Перте?
Эдвард задумался. С одной стороны, он и не должен был знать все военные базы империи — на четырех материках, в ближнем космосе, на поверхности луны, всюду, где были интересы Британской империи, было развернуто несколько сотен баз. От небольших, где служило несколько сотен человек, охраняя нефтяные вышки в пустынях северной Африки, до целых военных городов, вроде Космордома святого Марка на Острове Каменных Истуканов. С другой стороны, название Нью-Перт было чем-то смутно знакомо, вроде оно звучало на одной из лекций, но точно вспомнить Эдвард не мог.
— Не помню, дядя Дэвид.
— Не удивительно. Вот, держи, — директор академии протянул ему топографический планшет, в который с метровым разрешением была записана вся доступная карта земной поверхности. — Думаю, тебе многое сразу станет понятным.
Эдвард привычным движением включил планшет, дал мысленный приказ показать базу в Нью-Перте в масштабе один к пятистам тысячам, и… сначала даже не понял, что за край показан на карте. То ли остров, то ли архипелаг, омывается то ли океаном, то ли какими-то болотами — память тут же выдала карту мира, но нигде на Земле не было такого странного образования. Тысячи квадратных миль, и ни одного города, лишь скромный крест на самом побережье, отмечающий ту самую военную базу. Это было настолько абсурдно, что Эдвард невольно приказал еще в пятьдесят раз уменьшить масштаб… И все сразу стало на свои места. Он вспомнил, где слышал про базу Нью-Перт, и это воспоминание не доставило особой радости.
— Таврида?
— Да, Эдвард. База ВКС Нью-Перт — наш последний форпост в Мертвых Землях, на берегу Черного моря. И тебе придется там служить.
— Но зачем? — невольно вырвалось у парня, и, пока дядя не ответил, поспешил уточить. — Я не спрашиваю, зачем меня туда назначили — зачем нам нужна эта база?
— Зачем? — адмирал грустно вздохнул. — Я тебе отвечу, зачем. Затем, что мы — Британская империя. Мы покорили три материка, мы вышли в космос, бы были на соседних планетах. Нам благоговеет сам Иисус, мы — избранные, мы владыки земли и космоса, прошлого и настоящего. За нами будущее. С каждым годом все ближе и ближе победа на дальнем востоке, мы продвигаемся по Гангу и Амуру, потом и кровью очищая эти земли от гнусной языческой магии желтолицых. Наши гарнизоны стоят у стен Иерусалима и во льдах Антарктики, мы принесли веру в Иисуса ацтекам и майя, по всему миру гремит слава Британии! Над нами не властны оказались козни дьявола, по всему миру звучит девиз империи — "За Иисуса и короля!", и каждый, от черного раба до прославленного лорда, знает, что власть над миром творится в Эдинбурге! Скажи, разве не так? И вот мы, британцы, владыки мира, оказались бессильны перед жалким серым пятном! Мы были на Венере и Марсе, но даже не знаем, что творится на север от Тавриды! А ведь там лежат огромные, богатейшие земли. Что мы знаем про них? Карасарайское ханство? Да мы даже не знаем, существует ли оно в реальности. Огромная terra incognita в каких-то нескольких тысячах миль от Британии, куда не способны заглянуть ни спутники, ни самые сильные слуги Христа. Откуда не вернулись элитные отряды уэльских хускарлов, ни один беспилотный самолет — даже власть Папы оказалась бессильной разогнать царящий над Мертвыми Землями мрак. Это пощечина. Это пощечина всем нам, пощечина империи, пощечина Иисусу, а британцы никогда не терпели такого обращения с собой. И если у нас что-то не получается, то значит, что мы приложили слишком мало усилий, но мы не сдаемся, рано или поздно мрак над Мертвыми Землями будет развеян, и именно для этого служит наш верный форпост, база Нью-Перт, куда через Средиземное и Черное моря доходят эскадры наших боевых линкоров. Скажи, Эдвард, ты это хотел услышать? Эту правду?
— Дядя… — патетическая речь адмирала была настолько чуждой, настолько несвойственной этому человеку, что молодой лейтенант даже не нашелся, что ответить.
— Да, Эдвард, я твой дядя, а все, что ты только что слышал — ложь. Нью-Перт — наша ошибка, которую слишком гордые короли не признают никогда. Наше поражение. Мертвые Земли — наша кара за прошлые грехи, а Нью-Перт — самое гнилое место нашей империи. Ты знаешь, что за последние десять лет там сменилось шесть комендантов? Из них трое погибли в бою, двое сошли с ума, а один дезертировал? Ты знаешь, что в Нью-Перт посылают смертников, хоть и говорят, что это особая честь? Эдвард! Слушай меня внимательно! Я хочу тебе сказать одно — просто постарайся выжить! Там тебя не ждут с распростертыми объятьями, в Нью-Перте не работает спутниковая связь, чтоб передать сигнал тревоги нужно выйти далеко на юг, в море, но даже тогда на помощь в тяжелую минуту не придет космический десант. Я уже попросил своих друзей, вместе с тобой в Нью-Перт переведут несколько взводов иностранной гвардии, ацтеки, индусы, афганцы, майя — может они и неполноценные люди, но хорошие солдаты. Продержитесь. Я постараюсь вытянуть тебя из этой дыры, но и ты должен проявить осторожность — я не хочу, чтоб мой брат потерял своего любимого сына. Ты обещаешь мне быть осторожным, Эдвард?
— Обещаю, дядя Дэвид.
— Хорошо. Это главное. Теперь детали. Мне не удалось узнать про службу в Нью-Перте, но я нашел несколько служивших там ветеранов, их тех, что вернулись живыми — они посвятят тебя в курс дела, что же еще я тебе хочу сказать…
Они говорили еще долго. Прославленный адмирал и молодой лейтенант, но главные слова уже были произнесены, и Эдвард понимал, что теперь его судьба лишь в его собственных руках. И вернется он, если будет на то воля Господа нашего, Иисуса Христа — потому что ничего в мире не происходит без его воли.
— Можешь идти, — адмирал, наконец, закончил свои наставления. — Не забудь то, что я тебе сегодня сказал, мы еще встретимся перед отъездом. Рейс в Нью-Перт отходит через месяц с небольшим, так что у тебя еще есть время — считай, что я тебе дал увольнительный, проведи его с толком. И не подцепи чего нехорошего, а то сам знаешь, медицина в далеких гарнизонах и в Эдинбурге — две совершенно разные вещи…
— Дядя! — умоляюще попросил Эдвард, намекая, что история пятилетней давности уже давно в прошлом, ему уже не семнадцать лет, и он знает, откуда берутся дети. — У меня невеста… — добавил он, и тут же вздрогнул, подумав, что молодая леди Гордон может и не дождаться его с первого же места службы.
— Не волнуйся, Катрин хорошая и порядочная девушка, — как будто прочитав его мысли, улыбнулся Дэвид Гамильтон. — Иди уж, занимайся своими делами… И обязательно поговори с отцом. Пусть ваша последняя встреча закончилась не лучшим образом, но он любит тебя.
— Я знаю, дядя Дэвид. Я обязательно поговорю.
— Хорошо. Иди уже.
— Так точно, сэр! Слава Иисусу!
— Королю слава, — отмахнулся адмирал, возвращаясь к бумагам.
Щелкнув каблуками, Эдвард развернулся и строевым шагом вышел из кабинета. Ему было о чем подумать этим вечером. Но это потом. Потому что сейчас у дверей уже ждал верный Нубил, преданно смотрящий на своего хозяина. За долгие годы, проведенные вместе, они так привыкли друг к другу, что Нубил по едва уловимым морщинкам возле глаз умел улавливать всю гамму настроений лейтенанта, что не умела даже родная мать. Иногда он понимал Эдварда даже лучше, чем тот сам себя, и сейчас мгновенно почувствовал, что его хозяин встревожен и немного опечален.
— Лорд Эдвард, что случилось? Чем я могу помочь?
— Все в порядке, Нубил, — улыбнувшись, Эдвард похлопал рукой его по плечу. — Пока все в порядке. Пришел приказ, мы едем служить в Нью-Перт, а это довольно опасное место, и дядя боится, как бы со мной там чего-то не случилось.
— Я буду с тобой, лорд Эдвард! Я не дам тебя в обиду! — искренне заверил своего хозяина смуглолицый афганец.
— Я знаю, Нубил. Я знаю. Ведь ты мой лучший друг.
Тревога хоть и не оставила Нубила, но сейчас всю его душу переполняло счастье. Хозяин назвал его другом, а большей радости не мог себе представить ни один раб. А что касается службы… Нубил искренне верил, что с его хозяином все будет хорошо, потому что он будет рядом и сможет в случае чего его спасти. Ведь недаром говорят, что предать может каждый, кроме собаки и родового раба — только они любят своего хозяина лишь за то, что он есть.
Год Трех Отважных Духов, начало лета
— Это точно можно есть? — Нит покрутил в руках странный брикет, с сомнением бросив взгляд на Нубила.
— Итбл, итбл! — заверил тот, и, чтоб охотник не сомневался, первым вгрызся в плотный серый брусок.
